Лилии на ветру - Страница 146

146

– Ой, а к вам гости, – злорадно взглянув на оборотня, вдруг сообщил призрак и растаял в воздухе.

Меньше всего сейчас хотелось видеть Костю, но он явился и всем своим видом излучал жгучую ненависть. В синих глазах Лисовского проскакивали алые всполохи, а лицо подергивалось от нервного тика. Девушка испуганно попятилась и успокоилась, лишь когда прижалась к широкой груди любимого.

– Вот так сюрприз, – неприятно оскалился Костя. – Не думал, что твоим избранником станет волк. Ты набралась смелости и ослушалась бабушку?

– А тебе какое дело? – с вызовом бросила Лиля.

– Мне обидно, что ты разрушила нашу дружбу по первому требованию Полины, но спокойно спишь с оборотнем. Интересно, если бы я тогда согласился стать твоим парнем, ты наплевала бы на запреты бабули?

Журналистка вспыхнула:

– Это я разрушила дружбу?! А как же ты, позволивший своей тетке издеваться надо мной? Или это не считается?!

Лисовский опустил голову.

– Я бы до последнего отстаивал тебя перед родней, не откажись ты от меня в угоду бабушке.

Лиля на время потеряла дар речи.

– Я?! Отказалась от тебя?! Да ведь это ты первый согласился с условием Полины перестать видеться, когда я окончу школу!

– Ты всегда была наивной, – хмыкнул Костя. – Я врал, делая вид, что со всем согласен. После инициации бабушка не смогла бы командовать тобой и ты бы сама выбирала друзей. Но ты на полном серьезе попрощалась со мной, когда переезжала к Полине. Разве это не предательство?

– То есть во всем виновата я одна? – растерялась Лиля. – И в том, что Инна отдала меня демону, тоже моя вина?

– Конечно, – цинично подтвердил Лисовский. – Зачем ты пришла туда, куда тебя не звали?

Она не верила своим ушам: Костя выставлял себя жертвой, а ее – взбалмошной девчонкой, живущей умом старшей родственницы. Кое в чем он, бесспорно, прав, но…

– Я читал дневник Лили, – вмешался Кир. Видеть любимую в отчаянии было ему невыносимо. – И понял, что ты подонок.

– Кто заговорил! – осклабился Лисовский – на миг морда демона проступила костяной маской сквозь человеческие черты. – Я полагал, что вы, волки, и читать-то не умеете, лишь поете своей Госпоже Луне песни.

Кирилл проигнорировал оскорбление и продолжил:

– Видя, что она влюблена в тебя, ты играл с ней: то давал надежду на взаимность, то отталкивал ее, доводя до слез. Возможно, даже твоя планируемая свадьба была фикцией, позволяющей еще больше уязвить Лилю, свести с ума от ревности. Уверен, ты мстил внучке ведьмы за свое магическое бессилие. Интересно, идею подкинула тетка или уже тогда твой разум был таким извращенным?

Лисовский слушал внимательно и чуть кривил губы. И журналистка с ужасом поняла: Кир прав, и Костя наслаждается моментом признания своих «гениальных» действий.

– Вот ты, такой правильный, честный, сделал ее своей избранницей, – растягивая гласные, говорил Костя, – а полюбил бы ты ее, зная, что она не такая чистенькая, как кажется? Цветочек, ты ведь не рассказала, что на самом деле произошло шесть лет назад?

Лиля вздрогнула. Оборотень спокойно взирал на кривляющегося одержимого.

– Волк, ты и не подозреваешь, что хочешь создать семью с монстром, лживой тварью. Она только прикидывается беззащитной милой девочкой, а у самой руки в крови.

Не дождавшись желаемой реакции, Лисовский разозлился:

– Не веришь?

– В твой бред? – Кир выглядел воплощением хладнокровия. – Здесь одна лживая тварь, и это ты.

– Хорошо, не скули потом, что я тебя не предупреждал.

Скользящим движением одержимый оказался рядом. Оторвав Лилю от оборотня, отшвырнул ее в сторону и схватил Кира за голову. Цепкие пальцы больно сдавили виски – и вервольф провалился в темноту.

…Пленница находилась в тяжелом, но чутком сне. Стоило ему открыть дверь и сделать пару бесшумных шагов, как она очнулась, тревожно вглядываясь в вошедшего. Она молчала, фокусируя взгляд затуманенных болью из-за лопнувших капилляров глаз.

Он не спешил начинать разговор, жадно всматриваясь в ту, что так волновала его на протяжении нескольких лет. Всматривался – и не узнавал свой нежный солнечный Цветочек в этой измученной и изломанной девушке. Распростертая в позе «звезды» на дубовом столе, она вызывала в нем ассоциации с распятым библейским Мессией.

– Помоги мне, – разлепив искусанные, потрескавшиеся губы, прошептала Лиля, – пожалуйста…

От хриплого звука сорванного голоса защемило сердце, но он нашел в себе силы и покачал головой:

– Прости, не могу.

– Пожалуйста, Костя…

– Не могу, и не проси. Мне разрешили поговорить с тобой и заодно напоить водой.

Девушка усмехнулась. Подсохшая корочка на нижней губе треснула, капелька крови поползла в уголок рта.

– Опять вода с отравой?

– Инна не собирается тебя травить, – возразил он возмущенно. – Тетя пообещала отпустить тебя, как только ты согласишься на ее предложение.

– Ну, конечно, они меня отпустят, – зло отозвалась пленница. – Разве что на тот свет. После всего, что я здесь увидела, и того, что со мной сделали, им придется от меня избавиться.

Ее обвинения корябали его заледеневшую совесть, по кусочку откалывая лед неверия. В глубине души он знал: именно так и поступит тетка. Проще избавиться от опасной свидетельницы, нежели подчищать ее воспоминания. И в то же время он продолжал верить единственному родному во всем жестоком мире человеку. Инна не бросила его, когда маги казнили родителей. Тетя воспитывала, учила, заменив ему и мать, и отца. Разве он мог усомниться в правильности поступков Инны? Она старше, она знает лучше. И раз сказала, что Дар внучки Полины Макаровой им пригодится, значит, так тому и быть.

146