Лилии на ветру - Страница 148

148

Поклонившись кому-то невидимому, демон быстро заговорил, бурно жестикулируя.

Латынь Костя знал плохо, из произнесенного разобрал лишь несколько слов: «время», «обещание», «клятва».

Демон вдруг задергался, корчась на полу от боли. Как невидимка мог нанести удар тому, кто не имеет материального воплощения?!

Тетя перестала рыдать, с ужасом таращась в одну точку. Он тоже замер, не желая привлекать внимание собирателя душ, – древних легко разозлить.

К стонам низшего присоединился еще один звук. Так оглушительно втягивает в легкие воздух тот, кто с трудом вынырнул после длительного погружения на глубину. Лиля раскрыла глаза, приподняла над столом голову и без удивления огляделась, в тот же миг перестал стонать и демон. Склонившись над пленницей, он торжествующе осклабился:

– Все-таки со мной согласились заключить сделку. Ты моя еще целый час, а потом лети, птичка, хоть в рай, хоть в ад. Ты ведь христианской веры?

Девушка молчала, лишь широко раскрытые глаза, полные слез, следили за действием демона.

– Делай что хочешь, но она должна отказаться от Дара, – приказал низший и снова вселился в пса – долго находиться без тела, пускай и собачьего, он не мог.

Женщина снова взялась за молоток, задрожала, видимо вспомнив, как убила жертву, и положила его на место. Ее взгляд зацепился за шприцы – и мучительница облегченно вздохнула.

Когда Инна грубо протыкала ей вены, Лиля закусывала губы, стараясь не радовать палачей видом своих страданий. При этом девушка с надеждой смотрела в сторону, словно там был кто-то, от кого она могла ждать помощи. Наверное, она сошла с ума. Костя, например, тронулся бы точно, а вот у этих ведьм с детства отличная закалка психики.

Прошло полчаса. Наркотики не принесли желаемого результата. И женщина забеспокоилась вновь. Размышляя над тем, как сломить сопротивление пленницы, она наткнулась взглядом на племянника.

Костя, впавший в некотором роде в прострацию, давно перестал осознавать происходящее. Он не мог уйти, что-то удерживало его в подвале, возможно, страшное открытие: его тетка больна. И взбунтоваться против нее не удастся. Нет, не потому, что Инна его единственный близкий человек. Из-за привязки к демону ослушаться приказов ни тетки, ни тем более низшего не было сил. К тому же существовала еще причина, и она была весомее прочих.

Инна склонилась над жертвой.

– Даю тебе последний шанс: откажись от Дара – и мы тебя отпустим.

Лиля молчала, но ненависть, бурлящая во взгляде, говорила красноречивее любых слов.

– Хорошо. Продолжим веселье. – Женщина скривила полные губы. – Тебе ведь нравится мой племянник? Костя говорил, что ты влюбилась в него, как сопливая девчонка. Ах да, ты и есть сопливая девчонка, тебе не с руки тягаться со старшими и опытными женщинами.

Среди хлама Инна отыскала садовый секатор и начала разрезать правую штанину Лилиных брюк. Девушка обеспокоенно задергалась, но продолжала упрямо молчать.

– Что ты делаешь? – отмер Костя.

– Облегчаю тебе работу. – Не отвлекаясь, женщина резала тонкий материал. – Ты сейчас поимеешь ее, может, тогда наша великомученица станет сговорчивей.

Парень отшатнулся. Глядя на тетку округлившимися глазами, он дико затряс головой:

– Я и пальцем не прикоснусь к ней! Ни за что! Я не собираюсь играть в твои игры!

Он попытался убежать, но дверь подвала захлопнулась перед носом. Уткнувшись лицом в неожиданное препятствие, он глухо застонал.

– Так не пойдет, племяш, я не могу больше тянуть все на себе. Ты, как мужчина, обязан взять часть груза на себя, – горячо шептала женщина, гладя Костю по спине. – Ее Дара хватит на то, чтобы провести ритуал по возвращению физической оболочки Хвату. А там и до восстановления наших способностей недалеко. Ты ведь мечтал в детстве быть великим колдуном, помнишь?

– Нет, я не пойду на подобную гадость! – зло возразил Костя. – Выпусти меня, я хочу уйти из этого сумасшедшего дома. Вместе с Ольгой уеду в город – и делай что хочешь!

Лисовская умильно смотрела на племянника. Погладив сына покойного брата по взъерошенным волосам, ласково объяснила:

– Ты – собственность Хвата едва не с самого рождения. И судьба твоя отдана в залог верности демону еще родителями, поэтому можешь распоряжаться лишь своей душой, мальчик. Но ради твоей проснувшейся совести я помогу… Хват, я разрешаю воспользоваться телом моего племянника Константина!

В ту же секунду что-то ударило Лисовского меж лопаток, затем словно вывернуло наизнанку. В глазах заплясали разноцветные пятна, пропал звук и ощущение времени. Он будто тонул в зыбком песке полусна-полуяви. Реальность разбилась на части, и они, попеременно вспыхивая, рассыпались в стороны.

Вот он склоняется над рыдающей Лилькой…

Проводит по оголенной ноге… и с силой рвет ткань дальше…

Его руки скользят по ее животу, комкая влажную футболку…

Ладони накрывают холмики бурно вздымающейся груди…

Смутно ему начинают нравиться прикосновения к горячему гладкому телу…

Он ощущает, как мучительно-сладко тяжелеет в паху…

Рот наполняется слюной – и он прокусывает девичье запястье, ставя свою метку…

Она кричит – и эти звуки больше не рвут сердце, а возбуждают, заставляя разорвать вторую штанину…

Запах страха, источаемый каждой порой бьющегося на столе тела, восхитительно великолепен…

Девушка кричит, что согласна. Ему непонятно на что, тем более что это и неважно… неинтересно… ненужно…

Сквозь туман слышит слова тетки, что слишком поздно…

Да, поздно, она никуда не денется…

148